Ей страшно хотелось есть, ей было холодно, она промокла насквозь и ей было страшно. Ей даже было больно, но страх и голод перебивали любую боль.
Откинув что-то страшно тяжёлое, она наконец смогла оглядеться. По мрачному небу неторопливо плыли серые тучи. Её пронизыал холодный, но не сильный ветер. Вокруг была только серая холодная грязь.
Её глаза болели, и всё вокруг было как в тумане. Она пыталась привыкнуть к этому неяркому, но столь болезненному свету, и туман медленно отступал.
Жуткий запах её почти не беспокоил, в душе была какая-то пустота. А туман отступал. Наконец она смогла снова кое-что разгялдеть. Сквозь туман медленно вырисовывалась окружающая грязь.
Совершенно внезапно она поняла, что это не просто грязь: поле вокруг было завалено трупами, измазанными в грязи. От крови грязь стала серо-багровой. И всё это под нестерпимый трупный запах.
Однако она нисколько не удивилась. Она только сейчас увидела это поле, но прекрасно и до этого знала, что здесь было. Она не знала, сколько лежала под трупами без двидения, но теперь вылезла на поверхность и сидела тупо глядя в серое небо.
Голод не утихал. Ей было страшно, и казалось, что вот-вот она умрёт, если не поест. Но она не знала даже, что теперь делать - страх и холод сковали её.
Но вдруг она услышала карканье ворон. Почему она не слышала их раньше? Вороны хозяйничали на этом поле, и их не смущала грязь.
Одна и ворон пронеслась над ней и, сделав круг, приземлилась прямо перед ней. Она была достаточно большой, и принесла мёртвую полёвку. Свежая кровь сочилась из ран полёвки. Ворона начала клевать её, словно пытаясь распороть её кожу, и ей это удалось.
Она смотрела молча на эту сцену, но своершенно внезапно ворона прекратила свою работу, посмотрела ей в глаза и каркнула.
Она не шевелилась. Ворона посмотрела на полёвку и каркнула снова.
Она всё поняла, и схватив полёвку, жадно начала рвать её зубами. Её совершенно не беспокоило то, что она ела, как оно выглядело. Она рвала вкуснейшее мясо, пила горячую согревающую кровь. Кровь полёски текла по её маленьким ручкам и подбородку, а она ела и ела.
Почувствовав себя немного лучше, она поняла, что от полёвки остались лишь кости и шкурка. Отбросив их она встала. Ноги болели, но она не обращала на это внимания. Она посмотрела на свои окровавленные руки, окинула взгялдом поле и заплакала.
Она была всего лишь ребёнком, ей хотелось верить, что это страшный сон, но это не было сном. Она была потеряна и невероятно одинока.
Сквозь слёзы она увидела ворону спасительницу и в этот миг впервые искренне, всем своим детским сердечком, пожалела, что сама не ворона. Теперь карканье ворон казалось ей таким ласковым и ободряющим, а сами вороны были самыми красивыми птицами на земле.
Ворона каркнула и, разбежавшись, взмыла в небо.
Она посмотрела ей вслед и поняла, что должна идти. Она знала, что здесь погибла её семья, но она понимала, что здесь уже нет её семьи, а сотня трупов подобна земле, камням, воде.
И тогда она пошла медленно через поле. Под её ногами хлюпала холодная грязь, но она этого почти не чувствовала. Она шла туда, куда улетела ворона.
Current music: Nightwish\Forever Yours